Товарищество Русских Художников Молдовы

Источник: www.newsmoldova.ru

КИШИНЕВ, 20 апреля / ИА «Новости — Молдова» Сергей Рязанцев /

Персональная выставка работ председателя Товарищества русских художников «М-АРТ» Сергея Сулина открылась в четверг в кишиневской библиотеке имени Богдана Петричейку Хаждеу. Как передает агентство «НОВОСТИ-МОЛДОВА», экспозиция приурочена к 20-й годовщине аварии на Чернобыльской АЭС.

«Автор сам был непосредственным свидетелем тех трагических событий. Вероятно, поэтому ему удалось с такой пронзительной точностью передать страшные мгновения самой значительной техногенной катастрофы в истории человечества», — отметил на открытии искусствовед, директор выставочного центр «Брынкуш» Тудор Брага.

«Я входил в отряд радиационно-химической разведки. И дни, проведенные в этой зоне, до сих пор живы в моей памяти», — сказал автор экспозиции.

Он сообщил, что тогда по свежим следам была создана серия работ, объединенных в «Чернобыльский репортаж», с которым Сулин был принят в Союз художников Молдовы. «Пережитое стало толчком для всего моего дальнейшего творчества», – подчеркнул он.

В нынешней выставке представлено около 60 работ, написанных за двадцать лет и, по словам художника, с использованием «разных направлений, техник, приемов».

Но тема Чернобыльской трагедии нашла отражение не только в художественных работах. В последнем номере литературного журнала «Кодры» был опубликован рассказ Сулина «Побег из зоны», созданный на основе дневниковых записей.

«Иногда у меня возникало ощущение нереальности происходящего: казалось, что здесь не поют птицы, не пахнут цветы и не колышутся листья. Все вокруг выглядело нелепой декорацией к фантастическому спектаклю», — пишет автор в своем рассказе, вспоминая ужасные картины радиоактивной зоны.

НЕЗАВИСИМАЯ МОЛДОВА. 26.4.2006, №59
Катастрофы
ПО ДОЛГУ ПАМЯТИ.

Сегодня скорбная дата. 26 апреля 1986 года на Чернобыльской АЭС произошел взрыв четвертого энергоблока. «Мирный атом» еще совсем недавно казался радужной альтернативой экологически «грязным» источникам энергии. Но, вырвавшись из-под контроля, он принес беду, во много раз превосходящую американские бом- бардировки Хиросимы и Нагасаки в 1945-м. Оказалась зараженной огромная территория, в атмосферу полетели миллионы кубометров радиоактивных газов. Отдаленные последствия трагедии тогда, двадцать лет назад, никто не взялся бы предсказать. В канун Светлого Христова Воскресенья в читальном зале муниципальной библиотеки имени Б. П. Хашдеу открылась персональная выставка кишиневского художника Сергея Сулина. Какой ценой даются ему произведения на больную тему, можно только догадываться. Ликвидатор аварии на Чернобыльской АЭС, вот уже два десятка лет он всеми возможными способами деактивирует свою зону бедствия.

В экспозиции представлены шесть десятков графических листов и живописных полотен, а также снимки, сделанные автором на месте трагедии. Вдобавок в свежем номере журнала «Кодры». Молдова литературная» вышел пронзительный «Побег из Зоны» — отрывок из прежде не публиковавшегося романа Сергея Сулина «S Золотой рыбы». Герой романа одновременно живет (и умирает) сразу в двух временах. С нарядом радиационно-хи-мической разведки он скитается по брошенным селам и «рыжим» лесам — и несколько лет спустя переживает духовное и физическое возрождение.

«Сама атомная станция занимала огромное пространство… Это гигантское сооружение из железобетона, со стороны взбесившегося реактора закованное в тяжелую противорадиационную броню, по грандиозности можно было сравнить разве что с Великой пирамидой. И наверняка к защитному саркофагу когда-нибудь станут относиться как к очередному чуду света. Приедут любопытные туристы, с безопасного расстояния осмотрят усмиренного монстра и, получив свою порцию адреналина, сфотографируются группой у монумента погибшим героям-пожарным».

Как в воду смотрел автор. Сын моих знакомых недавно побывал на подобной экскурсии. Он был ребенком, когда ЭТО случилось. И в «затерянный мир» его привело непраздное любопытство, но жгучий интерес личного свойства.

Что значит для нас Чернобыль? Во всех средствах массовой информации события двадцатилетней давности называют крупнейшей техногенной катастрофой XX века. А память подсовывает совсем другие ассоциации: безмятежные апрельские деньки, щедрые потоки солнца с ясного неба, цветущие деревья, яркие желтые одуванчики в зеленой траве. Мы жили и радовались жизни, не подозревая, насколько опасной вдруг стала сама природа — и солнечный свет, и небо, и зелень. Так было и в Кишиневе, и в Киеве, и в Припяти.

А потом, когда через несколько дней нам очень дозирование позволили узнать, что произошло на самом деле, людей охватили страх, растерянность, оторопь. Вчерашние атеисты бросились искать апокалиптические подтверждения в новозаветном «Откровении» Иоанна, где и в самом деле упоминается «Звезда Полынь» (другие названия горькой травы — чернобыльник, чернобыл). Но большинство усматривали параллели с книгой братьев Стругацких «Пикник на обочине» и фильмом «Сталкер», снятом по ней Андреем Тарковским. Там тоже была Зона — мертвая территория, угрожающая и манящая, неузнаваемо меняющая человека, попавшего в поле ее притяжения.

Потом мы не раз видели бледных и не по возрасту серьезных чернобыльских детей, которых на лето присылали в молдавские пионерлагеря на поправку. Сколько этих мальчиков и девочек никогда не стали взрослыми? А здоровыми взрослыми из них не стал никто.

С годами все очевидней становилась преступная закрытость информации. Особенно в первые часы и дни после выброса. Катастрофа коснулась всех.

В те дни я носила ребенка и по совету врачей особенно налегала на петрушку и укроп. Дочка родилась маловесной, слабенькой — и, по мере того как она росла, я с ужасом ожидала, когда и чем отзовется та пышная зелень весны 1986-го. Кишиневец Сережа Петренко учился в Одесском политехе на факультете АЭС. Распределению на престижную Чернобыльскую станцию очень радовался. Во время аварии получил дозу, долго и мучительно болел. Две его дочери остались сиротами.

Может ли искусство отразить частную трагедию отдельно взятого человека, отдельно взятой семьи — и глобальную катастрофу? Какие нужно найти средства выражения, чтобы показать угрозу, которую глазами не увидеть?

Сергей Сулин не выполнял спущенный сверху «социальный заказ». Он боролся, как мог, с головокружением, слабостью, характерным надсадным кашлем, обмороками. Занимался психотерапией, объективируя, выводя из себя, как радио- нуклеиды, воспоминания, непосильные для сознания человека. Он делал свою работу по долгу памяти и по призванию художника.

Вот большая графическая серия «Чернобыльский репортаж», в которой с документальной точностью запечатлено происшедшее. А вот картины, написанные в конце восьмидесятых и девяностые годы. Их отличает тревожный и какой-то словно бы металлический черно-серебристо-оливково-коричневый колорит. «Перевозчик», чей персонаж неуловимо напоминает античного Харона, курьера между живыми и мертвыми. «Мементо»: саркофаг, увенчанный крестом. «Карма», «Апокалипсис», „Сирень Чернобыля”… В свете катастрофы внезапно переосмысливаются традиции иконописи. Вот классическая Троица, но из чаши сочится и безостановочно стекает по столу кровь. Вот Богоматерь с Младенцем, но в радиоактивном облаке. Апокалиптически горькая Звезда Полынь…

Но, подобно своему герою из романа, художник невероятным усилием преодолевает границы прошлого. Вертятся крылья. «Мельницы времени». Ясным покоем и радостью веет от графического цикла «Любимая». Очищение и свет несет «Вербное воскресенье», датированное нынешним годом. Мы перенесли страшнейшую техногенную катастрофу XX века. Конец света не наступил. Научилось ли чему-нибудь человечество? Судить не нам и не сейчас. Но побег из Зоны удался. Тему Чернобыля Сергей Сулин сегодня для себя уже закрыл: слишком больно. А завтра… «Завтра наступит жизнь».

Александра ЮНКО