Товарищество Русских Художников Молдовы

Оживший в тёмной комнате портрет…
Общеписательская Литературная газета. №10 (107), 2018

10.2018. Общеписательская Дитературная газета. №10 (107), 2018
Международное сообщество писательских союзов

Оживший в тёмной комнате портрет…

Сергей СУЛИН
Прозаик, художник. Живёт и работает в Кишинёве. Член Союза российских писателей, Ассоциации русских писателей Молдовы, МСПС, Союза художников Республики Молдовы.
В 2004 году организовал и возглавил Товарищество русских художников РМ «М-АРТ». Как прозаик печатался в журнале Союза писателей Молдовы «Кодры», приложении к «Литературной газете», журнале «Москва», «Общеписательской Литературной газете», «Кстати» (Сан-Франциско) и других изданиях. Вот как Сергей рассказывает о себе и своём творчестве

…Года в четыре мне подарили тетрадь, в которой я сделал свои первые рисунки. Она и сейчас где-то на антресолях, и на её страницах по-прежнему шумит море и плывут корабли. Эти детские рисунки много лет позже подвигли меня помочь товарищу строить яхту. А работа на кишинёвской «верфи» и Черноморская регата стали составной частью написанного мной впоследствии романа «S Золотой рыбы», благодаря которому я был принят в АРП Молдовы и Союз российских писателей. Вот так одно цепляется за другое и откладывает отпечаток на всю жизнь…
У меня были замечательные педагоги, которые знакомили нас со всемирным художественным наследием, учили на примере мировой классики. Владимир Прокопович, например, давал мне книги из собственной библиотеки «Художники итальянского возрождения» и «Письма Ван Гога к брату». Ознакомившись со всеми перипетиями жизни великих художников, я понял, что нашёл свою будущую профессию.
Наша художественная школа дала путёвку в жизнь многим ныне известным художникам. Со мной в одном классе учились Эдуард Майденберг — теперь один из лучших книжных графиков республики и Игорь Хмельницкий, известный художник-иллюстратор, дизайнер.
Учёба в художке — вообще отдельная история. До конца дней буду помнить и нашу летнюю практику в Чернолевке на родине Игоря Виеру, и поход в лес всем классом, и землетрясение 1977 года, и первую драку, и первую туманную влюблённость.
Самые яркие воспоминанием юности связаны со студенческими стройотрядами. С гордостью говорю, что работал в Сибири на Байкало-Амурской магистрали. Туда мы добирались самолётом. Из Москвы летели 9 часов, на высоте 10000 метров, а внизу под крылом лежала Ханты-Мансийская земля, покрытая кружевом озёр, в которых отражалось яркое солнце. Горизонт заметно округл (возможно, только казалось?), и где-то вдалеке, на пределе видимости, — батюшка-Енисей, который множеством рукавов впадает в Северо-Ледовитый океан. Вот тогда-то я и осознал, что значит великий Советский Союз, где бесконечная Сибирь — лишь часть огромной России.
Первый стройотряд был в посёлке «Звёздном», второй — на станции Алонка (МолдавстройБАМ), где я работал и как художник-оформитель, и как разнорабочий. Потом я махнул туда ещё раз через всю страну на поезде — на этюды. Воочию увидел, что такое Восточно-Европейская равнина, красавец Урал, бесконечные сопки Сибири, познакомился поближе и с Усть–Илимском, Байкалом, Хабаровском.
На моих этюдах того времени есть и река Слюдянка, и Северо-Муйский хребет, и легендарный Витим. Несколько ночей мы провели в тайге у костра на берегу сибирской речки. Красота неописуемая!
Довелось мне побывать и в Чернобыле: занимался дезактивацией атомной станции и радиационной разведкой местности. Был там всего месяц, получил свою дозу, но эмоций и воспоминаний хватит на всю жизнь. Пребывание в «мёртвой зоне» отразилось на моём творчестве — изобразительном и литературном.
С графической серией «Чернобыльский репортаж», которая была приобретена Национальным музеем истории РМ, я появился на выставке Союза художников республики, и с «Серебряной серией» вступил в эту организацию. Чернобыльская «эпопея» является одной из линий моего романа…
В графике я неровно дышу к монотипии. В хаотичных отпечатках, сделанных тушью, ищу композиции. Именно таким образом я создал больше половины иллюстраций для сборников стихов Олеси Рудягиной.
У меня, как и у любого художника, есть свои излюбленные темы, серии и жанры. Это старый Кишинёв, пейзажи Молдовы, серии «Золотые сны Земли», посвящённые культурам разных народов мира, Пушкин в Бессарабии, библейские сюжеты, портреты современников.
Моя пушкиниана началась со скульптурного портрета поэта. С ним интересная история вышла. Выполнил портрет я в глине. Для перевода в гипс сделал контррельеф. Как-то в тёмной комнате случайно снизу осветил лампой его лицевую часть и… И не поверил глазам! Портрет ожил, Александр Сергеевич «поворачивал» за мной голову. Оказалось, что нижняя подсветка создаёт выпуклое, объёмное изображение там, где на самом деле вогнутая поверхность.
Мэтр исторической живописи Леонид Григорашенко ходил из угла в угол и с интересом наблюдал за невиданным ранее эффектом. Старый «пират» по достоинству оценил мою работу и предложил её в качестве экспоната Дому–музею А.С. Пушкина. Сейчас она выставлена на обозрение в библиотеке им. М. Ломоносова.
Конечно, среди моих «галатей» есть и самые-самые. Особенно дороги те, которых у меня уже нет. Например, портрет актёра театра им. А.П.Чехова, народного артиста Молдовы Всеволода Гаврилова в роли короля Лира; картина «Тишина. Молдова», ныне «прописавшаяся» в Москве, у директора издательства «Художественная литература» Георгия Пряхина; пейзаж старого Кишинёва, уехавший в Сан-Франциско с поэтом, издателем Николаем Сундеевым; «Весна на Инзовой горке», подаренная дому-музея А.С. Пушкина и многие другие. Среди самых любимых — те, что погибли во времяподжога здания Парламента в 2009 году («Солнечный ветер», «Алонка», «Синие цветы»).
Не так давно я закончил портрет Рахманинова, а теперь рисую яркими красками солнечные пейзажи и полевые цветы моей Молдовы…